ПРЕДМЕТЫ ЗАЩИТНОГО ВООРУЖЕНИЯ ГНЕЗДОВСКОГО КОМПЛЕКСА.

Из предметов защитного вооружения в Гнездове найдены шлемы, кольчуги и щиты. Это один из редких случаев присутствия почти всех категорий предметов защиты, найденных на одном памятнике.

ШЛЕМЫ.

Из дореволюционных раскопок Гнездова происходят два шлема, найденные в так называемых "Больших курганах", отличающимися как значительными размерами, так и богатством инвентаря. По типологии А.Н. Кирпичникова гнездовские находки относятся к двум разным типам (Кирпичников А.Н. 1971 стр.22-28). ТИП I. Шлем конической формы - 1 экз.. Происходит из кургана из раскопок С.И. Сергеева. Шлем состоит из двух железных половин, соединенных при помощи большого количества маленьких заклепок вертикальной железной полосой, шириной 3 см.. По центру этой полосы пробито усилительное ребро высотой 0,5 см.. Точно такие же ребра нанесены на обе боковые половины шлема. Низ шлема охватывает венец высотой 4,2 см., крепившийся также большим количеством заклепок. К нижнему краю венца приклепана согнутая пополам железная полоса, низ которой оформлен в виде петель для крепления бармицы. Эти петли имеются по всей окружности венца кроме той части, где, когда шлем надет, находится лицо. (длина этого участка 15 см.). Изнутри к венцу прикипел обломок железного прутка толщиной 4-5 мм.. Возможно, что он является обломком конструкции, выполнявшей функцию подшлемника. Высота шлема около 18 см., длина окружности по нижнему краю венца - 64 см.. Толщина металла на тех участках, где он более или менее сохранился, не превышает 2 мм.. В момент находки шлем стоял на обрывках мелкого кольчужного плетения, принадлежащего бармице. Кольца бармицы сделаны из проволоки овальной в сечении и наибольшей толщиной около 1 мм.. Внешний диаметр колец колебался от 6 мм. до 10 мм..

Б.А. Колчин подверг шлем микроструктурному анализу, который выявил структуру железа очень чистого состава (Колчин Б.А. 1953 стр.148).

Аналогий данному шлему на территории Древней Руси неизвестно. По большому количеству маленьких, часто расположенных заклепок гнездовский шлем похож на шлем из Немии.

Существуют два мнения по поводу происхождения гнездовского шлема. Э.Э. Ленц относил его к шлемам, так называемого, норманнского типа, то есть считал западноевропейским по происхождению (Сизов В.И. 1902 стр.97-100). Это мнение в настоящее время поддерживает М.В. Горелик. В одной из своих статей он утверждал, что все аналогии - как вещественные, так и изобразительные - происходят из Центральной и Западной Европы, где они датируются VII-IX веками (Горелик М.В. 1993а стр.22). К сожалению, сами аналогии указаны не были. А.Н. Кирпичников склонялся к мысли о более вероятном восточном, кочевническом происхождении гнездовского шлема. Он считал его памятником, отмечающим "путь проникновения азиатских конических шлемов в Европу, где они обрели свою вторую родину" (Кирпичников А.Н. 1971 стр.25).
ТИП II. Шлемы сферо-конической формы - 1 экз.. Происходит из кургана из раскопок В.И.Сизова. Этот шлем сохранился в очень плохом состоянии, что сильно затрудняло и затрудняет его описание. Совершенно очевидно, что состоял шлем из четырех пластин, которые скреплены посредством четырех крестообразно расположенных накладных фигурных полос. Каждая полоса приклепана на пластину при помощи 6 заклепок (по три с каждой стороны). Изнутри каждые две соседние пластины соединялись при помощи заклепок тремя маленькими пластинками прямоугольной и квадратной формы. По центру каждой из накладных полос, а также на каждой из составляющих шлем пластин, пробиты невысокие ребра. К нижней части тульи шлема был приклепан фигурный венец высотой 3,7 см.. На нижний край венца через 1 см. нанесены отверстия для крепления бармицы. Сама бармица на остатках шлема не сохранилась, поэтому о ее наличии можно судить только на основе описания В.И.Сизова. Ничего не говоря о размерах колец бармицы, он отмечает, что на "этой бармице весьма ясно сохранилась кайма или оторочка, сделанная из медных колец, тогда как вся остальная бармица состоит из колец железных". На вершине шлема при помощи четырех "лапок" крепилась втулка для плюмажа, к настоящему времени не сохранившаяся. Края накладок и верхний край венца был оформлен в виде "закругленных городков", своими очертаниями полностью совпадающими с вырезным краем одной из гнездовских оковок днищ колчана. Помимо "городков" накладные полосы и венец украшены прорезными фигурами в виде трилистников с закругленными окончаниями. В.И. Сизов отмечал также, что прорезные пластинки (т.е. накладные полосы и венец - С.К.) в некоторых местах сохранили следы золотой насечки"(Сизов В.И. 1902 стр.66). Восстановить высоту шлема достаточно трудно, в силу того, что шлем был найден в раздавленном состоянии. Осторожно можно предположить, что она составляла немногим более 20 см.. Длина окружности шлема по нижнему краю венца приблизительно равнялась 65 см.. Не совсем ясен вопрос о наличии на венце этого шлема окологлазных выкружек и наносника. В.И. Сизов, нашедший и первый, кто составил описание шлема, о этих деталях шлема не упоминал. Зато в более позднее время исследовавший этот шлем В.В. Арендт, при попытке его графической реконструкции изобразил на венце выкружки и наносник (Arendt W.W.1935 стр.26-34). Эту реконструкцию использовал в своей работе А.Н. Кирпичников, поддержав тем самым предположение В.В.Арендта (Кирпичников А.Н. 1971 стр26 рис.9). При обследовании автором сохранившихся фрагментов шлема следов выкружек и наносника обнаружено не было, но существует вероятность, что они были на тех частях венца шлема, которые до нашего времени не дошли. Прямых аналогий данному шлему как среди отечественного, так и среди зарубежного материала нет. По своей четырехчастевой конструкции он напоминает шлемы типа наголовья, найденного в кургане "Черная могила", распространенные в Х-XIII веках на территории Древней Руси, Венгрии, Польши и Пруссии. Но все эти шлемы не имели накладных полос, закрывающих места соединения пластин, из которых состоит шлем. Четырехчастная конструкция с накладными полосами и усилительными ребрами отмечена для шлема, найденного в половецком погребении, и датированного временем не древнее 1200 года (Кирпичников А.Н. 1971 стр.31). Все исследователи древнерусских шлемов сходились в мнении о восточном происхождении этого шлема. Безоговорочно кочевническими его считали Э.Э. Ленц, В.В. Арендт (Lenz E. 1924 стр. 1-17; Arendt W. 1935 стр. 26-34). Исходя из оформления накладных полос и венца В.И. Сизов и А.Н. Кирпичников, предполагали возможность местного изготовления шлема (Сизов В.И. 1902 стр. 66, Крпичников А.Н. 1971 стр. 28). М.В. Горелик считал, что по форме и характеру декора гнездовский шлем более всего схож с центральноазиатскими образцами VIII-IX веков, но при этом не отрицал возможности его изготовления в "местах более близких к Гнездову" (Горелик М.В. 1993а стр. 22, 1993б стр.175).

3. КОЛЬЧУГИ.

В Гнездове кольчуги представлены тремя целыми экземплярами и еще четырьмя обрывками кольчужного плетения. Все они найдены в комплексах погребений. Целые кольчуги были положены на кострище в свернутом виде и в настоящее время они представляют спекшиеся куски кольчужного плетения. В двух случаях отмечены полосы, состоящие из бронзовых сваренных колец (в одном случае полоска состояла из 6 рядов колец). Эти полосы не были окантовкой края, как полагал А.Н. Кирпичников, а представляли собой несколько рядов бронзовых колец, сверху и снизу имевшие продолжение плетения из железных колец (Кирпичников А.Н. 1971 стр.9).

Кольчуги из курганов Сиз.-1885/20, Серг.-1901/86 были изготовлены из колец округлой формы, попеременно сваренных и склеванных и имевших овальное сечение. Внешний диаметр колец, из которых изготовлены кольчуги варьируется от 9 мм до 13 мм. Наибольшая толщина проволоки составляет 1,5 мм. Какой-либо строгой схемы в расположении колец разного диаметра нет, хотя на отдельных фрагментах заметно, что ряд более мелких колец соединяется с рядом более крупных. Такая же система соединения отмечена на кольчуге из кургана "Гульбище".

Кольчуга из кургана Абр.1905/24 сделана из округлой в сечении проволоки, толщиной 1 мм. Внешний диаметр колец этой кольчуги составлял 9-10 мм..

Кроме целых кольчуг в гнездовском могильнике найдены четыре обрывка кольчужного плетения. Во всех случаях обрывки кольчуги можно связать с женскими погребениями. Все они представляют собой недлинные цепочки или небольшие фрагменты кольчужного полотна, состоящие из 10-20 колец, сваренных и склепанных попеременно. Кольца, внешний диаметр которых колебался от 12 мм до 14 мм, изготовлены из овальной в сечении проволоки, наибольшая толщина которой составляет 1,5-2 мм. Из колец подобных параметров изготавливались кольчуги. Выявленные факты помещения обрывков кольчужного плетения в женские погребения А.Н. Кирпичников объясняет символическим значением этого действия, которое олицетворяет мужское начало и является "супружеским почетным приношением" (Кирпичников А.Н. 1971 стр.9). Соглашаясь с возможностью такого объяснения, можно предложить и другое. Исходя из того, что кольчуга служила защитой воина в бою, то и фрагменты кольчуги могли являться своего рода амулетами, выполнявшими защитные функции в мирной жизни. Использование миниатюрных предметов вооружения (мечей, копий, щитов) в качестве женских амулетов не раз отмечена в древнерусском материале (Новикова Г.Л. 1991 стр.175-199).

Гнездовский археологический комплекс является единственным древнерусским памятником, где в таком количестве встречены кольчуги и их фрагменты. Всего с территории Древней Руси происходит не менее 11 целых кольчуг и еще 17 фрагментов кольчужного плетения, относящихся к IX-X векам (Кирпичников А.Н. 1971 стр.9). Все целые кольчуги сохранились плохо, что делает невозможным реконструкцию их покроя. Кольца по своим размерам полностью совпадают с кольцами генздовских кольчуг. На одной из черниговских кольчугах отмечено дважды встреченное в Гнездове плетение из бронзовых колец.

До сих пор не решен вопрос о путях проникновения кольчуги на территорию Древней Руси. Наиболее распространено мнение о заимствовании кольчуги. В качестве региона, откуда кольчуга попала на территорию Древней Руси, называлась Северная или Западная Европа, а также восточноевропейские степи (см. Кирпичников А.Н. 1971 стр.10-11).Так как кольчуга в конце I тыс. н.э. была распространена практически во всей Евразии, то вполне вероятна возможность независимого проникновения кольчуги из разных регионов. На севере территории, на которой впоследствии образовалась Древняя Русь, найдены два фрагмента кольчуги предгосударственного периода (Кирпичников А.Н. 1971 стр. 9; Рябинин Е.А. 1995 стр.54). Один из них происходит из кургана в Новгородской области, второй из культурного слоя Старой Ладоги, датированного 790-811 годами. Последняя находка позволила утверждать, что "в общем историко-культурном контексте ранней Ладоги европейское (франкское или скандинавское) происхождение кольчуги представляется наиболее реальным" (Рябинин Е.А. 1995 стр. 54). Но находки обрывков кольчуг в лесостепной зоне Восточной Европы не позволяет отказаться от гипотезы проникновении кольчуги из юго-восточных регионов (Кирпичников А.Н. 1971 стр.9).

4. ЩИТЫ.

О наличии щита в погребении свидетельствуют находки металлических деталей щита: умбонов и железных оковок края щита. Исходя из этого, можно утверждать, что в Гнездове найдены металлические детали не меньше чем от 11 щитов. Все они происходят из погребений.

Основной деталью, определяющей находку щита, является умбон, крепившийся в центре и служивший для защиты кисти руки, державшей щит. В Гнездове обнаружены 9 умбонов. По типологии А.Н. Кирпичникова все они относятся к типу полушаровидных (Кирпичников А.Н. 1971 стр.35). А по типологии Ружа-Петерсена это тип 562, который имеет следующие характеристики: более плоская, чем половина шара, форма с короткой шейкой и диаметром основания в пределах 13,5-15,5 см. Высота этого типа умбонов была около 6,5 см. Диаметр гнездовских умбонов колебался в пределах 13,5-15,5 см, а высота от 5,5 см до 7 см. Все умбоны изготовлены из железа, толщина которого колеблется от 1,5 мм до 2 мм. Микроструктурное исследование одного из генздовских умбонов показало, что он был изготовлен и железа очень чистого строения. На деревянное поле щита умбон крепился при помощи нескольких (4-6) маленьких гвоздей. В одном случае вместе с умбоном были найдены около 20 оковок края щита. Они представляют собой железные полоски длинной около 6 см и шириной около 2 см согнутые пополам. Оковки двумя маленькими заклепками крепились на краю щита, при этом, фиксируя кожаную полосу, усиляющую край щита. От этой кожаной полосы сохраняется небольшие выступы на обеих половинах оковок. Расстояние между краями оковки составляло 5-6 мм, что равнялось толщине деревянного поля щита. Два раза были найдены только оковки края щита (Серг. -1901/74-1 оковка; Серг.-1901/86-3 оковки). Они полностью эдинтичны оковкам, найденным вместе с умбоном. В одном случае при раскопках В.И. Сизова были найдены остатки щита in situ. Он имел круглую форму и диаметр около одного метра. Вероятно, что щит был окрашен в красный цвет (Сизов В.И. 1902 стр.67).

Кроме Гнездова на территории Древней Руси найдены металлические части еще 10 щитов (Кирпичников А.Н. 1971 Приложение). В трех случаях совместно найдены умбоны и оковки края щита (Щуковщина, Сязнега, Шестовицы). Один раз были найдены только оковки края щита (Михайловское). Объяснить факт находок только оковок можно тем, что умбон таких щитов был изготовлен из дерева, как в случае со щитом IX века из Тирского торфянника (Уртан В.А. 1961 стр.222).

Полную аналогию древнерусским щитам составляют щиты, найденные на территории Скандинавии, и представленные там в большом количестве. По всей видимости, сам тип круглого щита с металлическими деталями попал в Восточную Европу при посредстве выходцев из Скандинавии. Лучше всего изучены щиты из могильника Бирки. Хорошая сохранность органического материала, а также фиксация положения вещей на момент обнаружения позволяют выявить некоторые детали, не прослеженные на отечественных находках. Всего в Бирке найдено 68 щитов. Планы погребений позволяют утверждать, что щиты имели круглую форму. Как и в Древней Руси основную находку составляли умбоны. Их размеры совпадают с размерами древнерусских или несколько превосходят их. Хорошо сохранившиеся гвозди для крепления умбона к деревянному полю щита дают возможность установить толщину этого поля. Она составляла 5-6 мм. Обычно два крепежных гвоздя, расположенных друг против друга, имели большую, нежели остальные гвозди, длину (до 3,5 см). Объясняется это тем, что эти гвозди скрепляли одновременно деревянное поле щита, умбон и рукоятку.

Благодаря анализу сохранившихся деревянных фрагментов щитов было установлено, что они изготавливались из тиса, клена или пихты. Встречено большое количество оковок края щитов. В каждом конкретном случае количество оковок колебалось от 2 до 45 штук. Внутри некоторых оковок сохранились остатки кожаной полосы, крепившейся по всему краю щита. Некоторые щиты были полностью покрыты кожей. Также найдены рукояти щитов, игравшие роль не только приспособления для держания щита, но и бывшие основным скрепляющим элементом щита. Металлических рукояток встречено 12 экземпляров, остальные были изготовлены из дерева. Благодаря целым металлическим рукоятям в некоторых случаях установлен диаметр щитов, колебавшийся от 80 до 95 см. Для ряда деревянных рукоятей была установлена порода дерева, из которого они были изготовлены: можжевельник, тополь, ольха.

В четырех погребениях рядом с рукоятью, а в одном случае прикрепленным к железной рукояти, были найдены железные скобки с подвижным кольцом, для продевания ремня для ношения щита. Исходя из всего вышеперечисленного можно сделать приблизительную реконструкцию щита с металлическими деталями, применявшегося в IX-X веках на территории Древней Русии Скандинавии.

В большинстве случаев подобные щиты, изготавливаемые из деревянных дощечек, имели круглую форму. Диаметр щита варьировался от 80 до 100 см, толщина не превышала 6 мм. В некоторых случаях щит покрывался кожей или краской. В центре деревянного поля щита пропиливалось отверстие, с внешней стороны закрывавшееся крепившимся на гвоздях железным или деревянным умбоном. С внутренней стороны щита от одного края до другого поперек досок крепилась деревянная или металлическая рукоятка, иногда с кольцами для ношения. На краю щита при помощи металических оковок закреплялась кожаная, согнутая вдоль полоса, иногда дополнительно пришивавшаяся, как на щите из Тирского торфянника (Уртан В.А. 1961 стр.222). В целом, о щите можно сказать, что это было, благодаря своему малому весу, достаточно маневренное средство обороны, иногда выполнявшего и роль наступательного оружия. Но так как малый вес достигался за счет уменьшения толщины, а следовательно прочности, деревянного поля щита, то можно говорить о недолговечности подобных щитов. Хотя, благодаря простоте своей конструкции, ремонт или изготовление нового щита, используя при этом старые металлические детали, не сотавляло трудности даже в "полевых" условиях.