С.М. Соловьев "Петровские чтения"

И
к
донским
казакам
ведомость
послать; государя в Москву не пустить и убить за то, что
почал
веровать
в
немцев, сложился с немцами".
Стрельцы двинулись к Москве;
солдаты
под
начальством
боярина
Шеина
загородили им дорогу и поразили их. Пленных подвергли
розыску;
винились
в
бунте, но никто не сказал о призыве из Москвы. Шеин
не
догадался
об
этом
призыве, но Петр тотчас догадался, как только получил известие о
стрелецких
волнениях, это было больное место, рана раскрылась. Петр спешил в
Москву
в
тревоге и гневе, и чем он сдержится? Он схватится с стрельцами
врукопашную,
с этими врагами, которые истерзали его родных, заставили расти
в
унижении,
пренебрежении,
отняли
средства
учиться
вовремя,
как
следует;
с
этими
врагами, которые объявили, что не пустят его в Россию, убьют за то,
что
он
уверовал в немцев, сложился с ними, которые стали поперек его делу,
позорят
это дело в глазах русских людей, клевещут на царя, выставляют его
еретиком,
немцем, а себя людьми, ставшими за православие, тогда как в сущности
у
них
другие побуждения, столь ненавистные Петру: он зовет свой народ к
тяжелому,
необходимому труду и сам подает пример такого труда,
а
тут
люди,
которые
хотят его убить, чтоб избавиться от трудных походов, возвратиться в Москву и
жить покойно.
Страсть, гнев, мщение сдерживаются религиозно-нравственными
правилами,
христианским уважением,
любовию
к
ближнему,
страхом
Божиим
для
одних,
страхом человеческим для других; ум часто становится угодником
страсти;
он
внушает
гневному
человеку,
стремящемуся
схватиться
с
врагом:
действуй
сильнее, истреби зло с корнем, вырежь, выжги, порази толпу
ужасом,
который
бы отнял
всякую
способность
к
сопротивлению;
тебе
предстоит
громадная
деятельность для благородной цели; есть люди злонамеренные, которые будут ей
противиться:
истреби их, не оставляй врага в
тылу
у
себя.
И
вот
страсть,
гнев
получают
новую
пищу,
получают
оправдание.
И
вот
Петр
поканчивает
со
стрельцами пыткой, виселицей и плахой.
Но кровь не проливается даром, она вопиет. Пролитие крови очищает,
как
свободная жертва; оно осквернит, как дело насилия.
Проходит
минута
гнева,
страсти, и другие чувства поднимаются в душе человека и зовут
его
на
суд,
перед которым прежние мудрствования о правде дела
являются
мудрствованиями
лукавыми. Стрелецкое дело дорого стоило Петру. Напрасно
старались
развлечь
его: он был мрачен и скорбен, подвергался
страшным
припадкам
болезненного
раздражения; он упал духом, им овладело сомнение, достанет
ли
у
него
сил
совершить
задуманное,
то,
что
мы
называем
преобразованием.
Сомнение,
естественно, поддерживалось различием между тем, что
он
видел
в
Западной
Европе, и тем, что нашел в России. Прежде, до путешествия, это
различие
не
могло представляться ему так ясно, так резко. Но сильная природа брала верх:
Петр не мог оставаться долго в тоске и раздумье. Он поехал в Воронеж.
Успешный ход тамошних работ относительно флота и
магазинов
развеселил
его, но не совсем, что видно из писем его оттуда; так,
в
одном
он
пишет,
что, несмотря на зело изрядное состояние флота и магазинов,
облак
сомнения
закрывает мысль, не слишком ли замедлится плод, как плод финика, которого не
видят насаждающие дерево. В другом письме Петр пишет, что ждет доброго утра,
чтоб прогнан был мрак сомнения.
Мрак
сомнения
исчезал,
душа
прояснялась
обращением к работе, к сильной преобразовательной деятельности.
Уже не раз было нами говорено, что в основе преобразований должно
было
находиться преобразование
экономическое.
Для
того
чтоб
видеть
плод
от
преднамеренных великих дел, необходимых в народной жизни, нужны были большие
финансовые средства, которых бедное,
земледельческое
государство
дать
не
могло.
Чтобы добыть эти средства,
нужно
было
вывести
государство
из
этой
односторонности поднятием
промышленного
и
торгового
движения,
поднятием
города, который впоследствии мог поднять и освободить село. Что же
могло ..далее