С.М. Соловьев "Петровские чтения"

"Господь,
-
писал
он,изволил не вконец
гнев
свой
пролить
и
чудесным
образом
огнь
огнем
затушил, дабы мы могли видеть, что все не в человеческой, но
в
Его
воле".
Астрахань
одна
не
могла
держаться,
Шереметев
взял
ее,
и
волнение
прекратилось.
Одна опасность прошла, но в 1708 году, когда Карл
XII
был
в
русских
пределах, когда Петр должен был сосредоточить все свои
силы
для
борьбы
с
Западом, с
Европою,
поднялась
против
него
Азия:
на
восточной
окраине
вспыхнул башкирский
бунт,
и
одновременно
заволновались
донские
казаки,
вспыхнул булавинский бунт. Мы уже
упоминали,
что
распространение
русских
владений на востоке, по Волге, Каме и за
Уральскими
горами,
было
быстро,
легко и, собственно, носит характер колонизации, а не завоевания. Но
жившие
здесь народцы, обложенные данью, неравнодушно сносили зависимость от
России
и возмущались при первом удобном случае в
продолжение
XVI
и
XVII
веков;
особенно были опасны те из них, которые, будучи
магометанами,
смотрели
на
турецкого султана
как
на
естественного
главу
своего
и
ждали
от
него
избавления от ига христианского. Теперь был
случай
удобный:
русский
царь
занят на Западе тяжкою борьбою, и нельзя допускать его до торжества
в
этой
борьбе; этот царь сильнее всех прежних царей, он уже взял
Азов
у
султана;
победит своих врагов на Западе - Востоку, магометанству будет
беда.
И
вот
магометанство
поднимается:
уфимский
башкирец,
выдавая
себя
за
султана
башкирского и святого, ездит в
Константинополь,
в
Крым,
волнует
горские
народы
Кавказа,
волнует
кочевников
в
степях
подкавказских.
Русские
раскольники, переселившиеся в эти страны, пристали к магометанскому пророку,
который в начале 1708 года осадил русскую пограничную
крепость
на
Тереке.
Терский воевода отсиделся в осаде, подоспевшее из Астрахани войско разбило и
взяло
в
плен
пророка,
но
дело
этим
не
кончилось:
пророк
уже
успел
переслаться с своими башкирцами, которые и поднялись все, к ним
пристали
и
татары Казанского уезда; с лишком 300 сел и деревень, с лишком 12 000
людей
погибло от этого бунта, но дикари не могли стоять
против
русских,
хотя
и
небольших, отрядов, которым и удалось сдержать башкирцев, не допустить их до
соединения с донскими бунтовщиками.
Мы уже говорили об отношениях казаков к земским людям и государству,
-
отношениях, враждебных изначала. Легко понять, что при Петре
отношения
эти
должны были измениться, и измениться в пользу
государства.
Преобразователь
был рад службе донцов, но не хотел, чтоб государство слишком дорого
платило
за эту службу. Мы знаем, что он призвал свой
народ
к
великому
и
тяжкому
труду, и ничто не могло
его
так
раздражить,
как
тунеядство,
стремление
избежать труда. Народонаселение и без того было мало, ничтожно
сравнительно
с пространством государственной области, а потребность в людях, в их
труде,
в их деньгах, приобретаемых трудом и
часть
которых
должна
была
идти
на
государственные нужды, - эта потребность увеличилась. Легко понять, что
при
таких условиях Петр не мог сочувствовать людям, которые бежали от
труда,
и
людям, которые принимали беглецов и поставляли свое главное право в невыдаче
их. Такое право приписывали себе казаки. "С Дону выдачи нет", - отвечали они
постоянно государству на его требования выдачи. Петр не мог
признать
этого
права.
Землевладельцы жаловались, что они
разоряются
от
побегов,
платя
за
беглых всякие подати спуста, правительство берет
с
20
дворов
человека ..далее