Полный курс лекций по русской истории. Часть 3. От Времени Петра Великого до краткого обзора времени императора Александра II и великих реформ.

вся
интеллигенция
сочувствовала бурным планам декабристов.
Но разгром
декабристов болезненно отразился не на одном их круге, а на всей
той среде,
которая
образовала свои взгляды и симпатии
под влиянием западноевропейских
идей. Единство
культурного корня живо чувствовалось не только всеми ветвями
данного умственного направления, но
даже и самим правительством, подозрение
которого
направлялось далее пределов
уличенной среды; а страх
перед
этим
подозрением и отчуждение от карающей силы охватывали
не только причастных к
14 декабря, но
и не
причастных
к
нему сторонников
западной
культуры
и
последователей
европейской
философии.
Поэтому
как
бы
хорошо
ни
зарекомендовала себя новая власть, как бы ни была она далека от уничтоженной
ею "аракчеевщины", она
все-таки
оставалась
для
людей данного направления
карающей силой.
А между
тем именно эти
люди и стояли во главе умственного
движения той
эпохи.
Когда они
сгруппировались в два
известных нам лагеря
"западников" и "славянофилов", оказалось, что оба эти лагеря одинаково чужды
правительственному
кругу, одинаково
далеки
от
его
взглядов
и
работ
и
одинаково
для него
подозрительны.
Неудивительно,
что в
таком
положении
очутились западники.
Мы
знаем, как,
преклоняясь перед западной культурой,
они
судили
русскую
действительность
с
высоты
европейской
философии
и
политических
теорий;
они,
конечно,
находили
ее
отсталой
и
подлежащей
беспощадной реформе. Труднее понять,
как оказались в оппозиции славянофилы.
Не
один раз правительство императора Николая
I (устами министра
народного
просвещения
графа
С.
С.
Уварова)
объявляло
свой
лозунг:
православие,
самодержавие,
народность. Эти же слова могли быть
и лозунгом славянофилов,
ибо
указывали
на
те
основы
самобытного
русского
порядка,
церковного,
политического
и
общественного,
выяснение
которых
составляло
задачу
славянофилов.
Но славянофилы понимали
эти основы иначе, чем
представители
"официальной народности". Для последних слова "православие" и "самодержавие"
означали
тот
порядок, который
существовал в современности: славянофилы же
идеал православия
и самодержавия
видели в московской эпохе, где церковь им
казалась
независимой
от
государства
носительницей
соборного
начала,
а
государство представлялось "земским", в котором принадлежала,
по
словам К.
Аксакова, "правительству сила власти, земле --
сила мнения". Современный же
им строй славянофилы почитали извращенным благодаря
господству бюрократизма
в
сфере
церковной
и
государственной
жизни.
Что
же
касается
термина
"народность",
то
официально
он
означал
лишь
ту
совокупность
черт
господствующего в государстве
русского племени, на
которой держался данный
государственный порядок; славянофилы же искали черт "народного духа" во всем
славянстве и
полагали, что государственный строй, созданный Петром Великим,
"утешает
народный дух",
а
не
выражает
его.
Поэтому
ко
всем тем, кого
славянофилы подозревали в служении "официальной народности", они
относились
враждебно; от официальных же сфер держались очень далеко, вызывая на себя не
только подозрения, но и гонение.
Таким образом установилось своеобразное отчуждение между властью и теми
общественными
группами,
которые
по
широте
своего
образования
и
по
сознательности патриотического чувства
могли бы быть
наиболее полезны
для
власти. Обе силы -- и правительственная, и общественная --
сторонились одна
от другой
в чувствах
взаимного недоверия и непонимания и
обе
терпели
от
рокового
недоразумения.
Лучшие ..далее