Полный курс лекций по русской истории. Часть 3. От Времени Петра Великого до краткого обзора времени императора Александра II и великих реформ.

Соловьева и Кавелина указано не было. Это преемство вообще долго не давалось
нашему ученому сознанию.
Стараясь сыскать это
непосредственное преемство, как
сами Соловьев
и
Кавелин, так
и
их
последователи
историки-юристы,
обращаясь
к
изучению
допетровской
эпохи, склонны
были думать,
что
Россия в XVII
в. дожила до
государственного кризиса.
"Древняя русская
жизнь, --
говорит
Кавелин, --
исчерпала себя вполне. Она развила все начала, которые в ней скрывались, все
типы, в которых непосредственно воплощались эти начала. Она сделала все, что
могла,
и, окончив свое призвание, прекратилась". Петр вывел Россию из этого
кризиса на новый путь. По мнению Соловьева, в XVII в. наше государство дошло
до полной несостоятельности, нравственной, экономической и административной,
и
могло выйти на
правильную дорогу только путем резкой реформы ("История",
т. XIII). Эта реформа пришла с Петром. Так судили о XVII в. и
многие другие
исследователи.
В
обществе распространился взгляд на Московскую Русь как на
страну застоя, не имевшую сил для прогрессивного развития. Эта страна дожила
до полного разложения, надо было крайнее усилие для ее спасения, и оно
было
сделано
Петром.
Таким
образом,
преобразования
Петра
представлялись
естественной
исторической
необходимостью,
они
были
тесно
связаны
с
предыдущей эпохой, однако
только
с темными,
отрицательными ее
сторонами,
только с кризисом старого строя.
Но
такое
понимание
исторического
преемства
между
старой
Русью
и
реформой в последние
десятилетия заменилось другим. Новую точку зрения внес
в науку тот же Соловьев. Необходимо
заметить, что
его
взгляды на
реформу
Петра
с
самого
начала
его
научной
деятельности
отличались
некоторой
двойственностью.
В
одной
из
ранних
своих
статей
("Взгляд
на
историю
установления
государственного
порядка
в
России",
1851
г.),
говоря
о
критическом
положении
Московского
государства
в
XVII
в.,
Соловьев
не
ограничивается только указанием на
явление
этого кризиса, но замечает, что
государи
XVII
в.
для удовлетворения
новых
нужд
государства начали
ряд
преобразований.
"В
течение XVII в., -- говорит
он,
--
явно обозначились
новые
потребности
государства,
и
призваны
были те
же средства
для
их
удовлетворения,
которые были
употреблены в XVIII в. в так называемую эпоху
преобразований". Таким образом
Петр не
только
получил от старого
порядка
одно сознание необходимости
реформ, но
имел предшественников в
этом деле,
действовал
ранее
намеченными
путями.
Словом,
он
решал
старую,
не
им
поставленную
задачу,
и решал ранее
известным способом.
Позднее
Соловьев
блистательно развил такой взгляд в своих "Чтениях о Петре Великом" в 1872 г.
Здесь он прямо
называет
Петра "сыном своего народа", выразителем
народных
стремлений. Бросая общий взгляд на весь ход нашей истории, он следит за тем,
как
естественно
развивалось
у
наших
предков
сознание
бессилия,
как
постепенно
делались
попытки
исправить
свое
положение,
как
постоянно
стремились лучшие
люди к общению
с Западом,
как крепло в русском обществе
сознание необходимости перемен. "Народ собрался в дорогу, -- заканчивает он,
-- и ждал вождя"; этот вождь явился в лице Петра Великого.
Высказанный
после долгого и пристального изучения
фактов, этот взгляд
Соловьева поражает и глубокой внутренней
правдой, и
мастерством изложения.
Не один Соловьев в
60-х и
70-х
годах думал так
об
историческом значении
реформы (вспомним Погодина), но
одному Соловьеву удалось так
убедительно и ..далее